Качества, приобретенные в спорте, помогли стать общинным активистом, бизнесменом и тренером. Покупка мацы способствовала созданию семьи. История неутомимого и энергичного человека, который удачно сочетает бизнес и спорт.
Я родился в Биробиджане. Как и многие еврейские мальчики, ходил в секцию шахмат. А потом начались каникулы, старшие игроки разъехались, тренировок не было. Приятель подсказал: «А не пойти ли нам, Саша, на настольный теннис?» Пошли, остались. Так я стал теннисистом.
Спорт отлично развивает характер. Был отборочный турнир, попасть в финал было сложно. Я знал, что восьмого места хватит, его и занял. А тренер послал на турнир в Находку не меня, а парня, который тренировался больше моего, и его отцу обещали, что сын обязательно пройдет. Я обиделся на несправедливость, пришел домой, сказал, что больше на теннис ни ногой. Мама дала совет: «Ты сначала должен доказать другим, что сильнее их. А потом уже решай, бросать или нет». И всю зиму я тренировался. К весне стал самым сильным игроком. Тренер взял меня в очередную поездку, чтобы поддержать.
Дочка моя активно играет в шахматы. Говорят, что шахматы — это гимнастика ума. И что в теннис сначала играют головой, ногами и лишь потом руками. Настольный теннис исторически пришел из Англии, хотя есть и свидетельства о том, что эта игра была популярна и в Азии, и в Южной Америке. Среди чемпионов мира было немало евреев. В СССР, например, евреи из Прибалтики показывали отличные результаты. Была сильная московская школа.
Игра тапочками
В 1985 году приехал тренер из Одессы, посмотрел на мою игру и говорит: «У меня брат — главный тренер сборной. Хочешь к нам?» Я съездил в Одессу, присмотрелся, понравилось. В РСФСР к тому времени в настольном теннисе была жесткая конкуренция. Я считался четвертой-пятой ракеткой России. На тренировках у нас, когда невмоготу было, говорили: «Тяжело? Иди в туалет. Легче стало? Давай тренируйся».
В общем, я окончательно решил продолжить учебу в одесском интернате. Мама, когда узнала о принятом решении, заплакала. Папа вздохнул: «Ну, сынок, если ты решил, что тут поделаешь?» И я стал играть за сборную команду УССР. Мы были многократными победителями первенства Советского Союза. В 1987 году я стал чемпионом кубка СССР. Мы выиграли сначала у сборной Москвы, потом обыграли сборную РСФСР. Двое юниоров, трое взрослых. Спортсмены — люди с юмором. В гостинице теннисисты на спор играли тапочками вместо ракеток. Зарабатывали себе на хлеб и пиво.
Из Одессы я вернулся вполне еврейским парнем, читал книги соответствующие. Как раз перестройка наступила, информационный бум. Я знал, что у евреев есть своя страна — Израиль. Слышал, что одесские старики говорили.
А потом мне исполнилось 17 лет. Доступа к заграничным клубам тогда еще не было. Папа мне сказал: «Раз чемпионом мира ты не стал, иди, как все нормальные еврейские парни, получай образование». И я поехал в Хабаровск, поступил в институт народного хозяйства на экономический факультет. Папа подбадривал, говорил, что в спорте я себя и так найду. Надо сказать, что в Биробиджане два вида спорта пользовались популярностью — настольный теннис и хоккей с мячом.
Черный вторник
В институте приятель познакомил меня с Марком Ивановичем Аршинским, председателем зарождавшейся тогда еврейской общины Хабаровска. Это был 1989 год. И я решил стать общине полезным. Как раз на фестиваль надо было снять фильм про евреев Хабаровска, а у меня были связи на телевидении. У друга была частная телекомпания, все сотрудники — ребята молодые, креативные, в США на фестивали ездили.
Получил доступ к кинокамере и монтажной аппаратуре. Сценарий фильма мы писали по ходу, в результате фильм получил специальный приз на венгерском фестивале под эгидой «Джойнта». И Марк Иванович понял, что я на что-то способен. Предложил поехать в Израиль на проект молодых лидеров еврейских общин. Я прошел все предварительные этапы.
В Израиле, это было 1996 год, меня спросили: «Что ты лично хочешь сделать в Хабаровске?» Ответил, что хочу создать еврейский детский сад. Отвечают: «Садись и пиши проект». Написал, все подробно изложил. Вернулся в Хабаровск, приехали люди из Израиля, помогли с организационными моментами. Тогда в России было падение рождаемости. Нам предоставили помещение для нескольких групп, мы на свои деньги сделали ремонт. Детский сад работает по сей день.
На жизнь я зарабатывал, открыв мебельный салон. Возил продукцию из Италии. На теннис уже времени не хватало: бизнес, общинные дела. Было решено построить в Хабаровске синагогу. У нас возникли отношения на договорной основе с ФЕОР.
Предприниматель Новруз Мамедов, который был подрядчиком администрации края, предложил услуги по строительству. Земля у общины была, а денег не было. Решили, что Мамедов построит большое здание и небольшая его часть будет выделена под синагогу. Были разного рода проблемы, строительство шло непросто, но потом все получилось.
Друзья говорят: «Шерману чем хуже, тем лучше». Наступил черный вторник 1998-го. Доллар с шести рублей поднялся до 24, потом до 28. Бизнесмены, у которых товар был в валюте, понесли огромные убытки. Многие обанкротились. Но я всегда говорю: «Никто не знает, как змее тяжело ползать». Еврейский народ терпеливый, и я готов терпеть. Решил, что выстрою бизнес заново.
То, что надо, папа видит
Параллельно надо было заниматься личной жизнью — создавать семью. Я всем говорил, что ищу умную, богатую, красивую еврейку, но четыре раза подряд жениться не хочу. А найти такое сочетание было сложно. И тут судьба улыбнулась.
Алина как раз должна была в Израиль уезжать сама. Ее отец очень по этому поводу переживал. В банке встретил председателя еврейской общины. Марк Иванович говорит: «Раз не хотите отпускать, пусть работает у нас офис-менеджером».
Был Песах, мой папа пошел в синагогу за мацой. И на Алину, которая эту мацу продавала, обратил внимание. Дома мне говорит: «Сынок, а что это за красивая такая девушка в общине работает?» Отвечаю, что да, есть у нас такая, Алиной зовут. Папа продолжает: «Это хорошая девушка, надо бы тебе к ней присмотреться». Я засмеялся: «Папа, ты ж ее в первый раз видишь!» Отец усмехнулся: «То, что надо, я сразу замечаю». Интуиция и опыт у папы — хоть отбавляй. Он был заместителем губернатора Еврейской автономной области. В советское время работал председателем облсофпрофа. Возглавлял Госимущество. Даже выговор получил, когда евреям вернул синагогу.
Потом Алина рассказывала, что ее мама увидела меня в Театре юного зрителя на Хануку. Вышло 30 детишек из нашего садика, я за ними. Будущая теща шепчет: «А что это за парень такой, что за ним дети гуськом ходят и слушают каждое слово?»
Наше первое свидание с Алиной произошло в День независимости Израиля, 10 мая. Сидим в ресторане, забегает брат знакомого бизнесмена. Взглянул и тут же среагировал: «Красивая пара, вам надо свадьбу играть». Мы были первыми, кому в постсоветском Хабаровске поставили хупу. Родственники звонили: «Ребята! Вас в программе «Время» по ОРТ показывали!»
Пошел я к Алине предложение делать. Говорят, если хочешь понять, какой будет жена, посмотри на тещу. Теща мне понравилась. Тесть предупредил: «Свинину мы не едим». Образцовая еврейская семья, короче говоря. Женились мы 24 августа. Дочку назвали Леей по имени Леи Львовны Мееровой, одной из основательниц еврейской общины Хабаровска. Сына — Марком, в честь Марка Ивановича.
Часы от Юрия Лужкова
Для меня еврейская жизнь Хабаровска — это фундамент, духовная основа. С раввином — прочные, взрослые отношения. Он как-то сказал: «От еврея не зависит, когда он родится или умрет. А вот правильный брак зависит только от него». У наших детей нет выбора, они родились евреями. И мы обязаны знакомить их с еврейством с раннего возраста, чтобы потом они не жаловались: где ж вы были, почему нам не рассказали, не дали нужных знаний?
Проблем я, как было сказано, не боюсь. В 2009-м решили переехать в Москву. Потом вернулись в Хабаровск. Жена при общине организовала клуб «Мазаль тов» для беременных. Больше 90% матерей проводят грудное вскармливание до года, это залог здоровья малыша.
В спорт в конце концов удалось вернуться. Я стал работать в банке ВТБ, бывшем Внешторгбанке. Много офисов было открыто, я согласовывал в Москве бумаги, разные вопросы решал. Свой бизнес свернул. Если уж работать, то на совесть, не распыляться. Попробовал себя руководителем офиса, там своя специфика — ипотека, выдача кредитов. На работе я, кстати, человек абсолютно не жесткий. Душка. Люблю подход, основанный на партнерстве сотрудников.
В 2003-м прошла спартакиада ВТБ. И я сыграл в теннис. Потом шутили: Шерман-де так хорошо сыграл, всех в пух и прах разбил, что настольный теннис из спартакиады вообще удалили. Юрий Лужков, как сейчас помню, наградил меня золотыми часами.
Жена, самое смешное, про мое спортивное прошлое вообще не знала. Думала, что выходит за обычного экономиста. Дочь родилась, и тут звонок — приглашают на бельгийскую Маккабиаду в мае. Мы с Вадимом Кацманом, это мой друг еще с первого класса, поехали. Хорошо отыграли.
Я вернулся к тренерской работе. Лев Кацман, сын Вадима, — мой воспитанник. Леве было 10 лет, он уже играл потихоньку. Параллельно занимался футболом. Я Вадиму сказал: «Не обещаю, что он станет чемпионом России, но чемпиона Дальнего Востока я из него сделаю». И постепенно процесс пошел. По три, по четыре часа в день занимались. В синагоге помещение выделили. Но надо было переводить занятия на профессиональные рельсы. Без федерации тенниса это было невозможно. И мы с друзьями создали федерацию. Зал нашли, отремонтировали, купили восемь столов. Появились другие воспитанники. Итог — все первенства Дальнего Востока мы выиграли. Лева стал дважды победителем первенства России. Совокупность действий дала результат. А меня пригласили в Москву возглавить спортивную школу на Можайке. Приняли хорошо. Сын пошел в еврейский садик, дочь — в 57-ю школу. Жизнь продолжается.
